В течение долгого времени известный ивановский адвокат Татьяна Сперанская не давала интервью СМИ, не рассказывала ни о себе, ни о своих громких делах. Например, на протяжении девяти месяцев ни одного комментария в СМИ по нашумевшему уголовному делу Мамо Ферояна! Почему? Адвокат ответила в эксклюзивном интервью нашему журналу.
Итак, судя по отзывам, рубрика «Женский взгляд» пришлась по душе читателям «Власти», поэтому продолжаем.
– Вы стали самым известным адвокатом за последний год? Каково это — купаться в лучах славы?
– Я не соглашусь, что я самый известный адвокат, просто определенную публичность моя деятельность приобрела за счет того, что в практике появился ряд уголовных дел, которые интересуют общественность. Я не могу сказать, что я купаюсь в лучах славы. Эта известность для меня оказалась бременем. Известность подразумевает, что у тебя нет права на ошибку. Нужно выверять каждый шаг, каждое слово.
– Есть мнение, что общественный интерес к вашим делам был подогрет отчасти тем, что Ваш муж до недавнего времени возглавлял Общественную палату Ивановской области. Так известно, что ранее у Вас также была успешная профессиональная деятельность, громкие оправдательные приговоры, но им не придавалось столь широкого общественного обсуждения. Вы согласны с этим?
– Деятельность Олега в Общественной палате никак и никогда не пересекалась ни с моей, ни с его профессиональной деятельностью в качестве адвокатов. Для нас всегда было важным четкое разграничение таких интересов, и считаю, что это получалось. Так, например, по делу Мамо Ферояна изначально было принято решение, что Олег не участвует по этому делу. Действительно, Олег поддержал создание общественной комиссии, которую возглавил председатель регионального Союза журналистов Сергей Кустов, однако счел для себя невозможным участие в ней или какое-либо вмешательство в ее деятельность. Комиссия работала самостоятельно и полностью независимо. По другим делам, я считаю, что его деятельность в Общественной палате также не играла никакой роли. Дела продолжаются и сейчас, когда Олег свою деятельность в Общественной палате закончил. Что касается общественного обсуждения дел, то резонанс им придает само дело, а не имя адвоката. Например, я сейчас веду около 20 дел, а на слуху из них не больше трех-пяти.
– Дискуссии в блогосфере, митинги, отказ Ферояна-отца от депутатского мандата – такой шум впервые, пожалуй, в Иванове. Общественный резонанс повлиял на исход дела?
– Для конечного результата – не думаю. Я очень уважительно отношусь к Павлу Юрьевичу Курносову. Я считаю его очень грамотным судьей и разумным человеком. Но, конечно, на мой взгляд, определенное влияние этот резонанс повлек. Конечно, тяжело быть независимым, если ты знаешь, что оправдание или мягкий приговор, насколько законными они бы ни были, повлекут на тебя массу неприятностей и серьезное общественное осуждение. Рассматривать дело было очень сложно, когда сидят журналисты и записывают он-лайн слова всех участников процесса. Причем записывают второпях не всегда так, как они звучат в процессе. Я часто встречала изложение своих слов в прессе совершенно иным образом, вырванных из контекста. Потом я встречала комментарии на неправильно истолкованные мои фразы. Это было весьма неприятно.
– Раскройте секрет, что вы на самом деле думаете о Мамо, его преступлении и наказании?
– Как любой человек, к преступлению я отношусь очень плохо и с осуждением. Но задача адвоката – не защищать преступление, а защищать права человека. Я не считаю Мамо злостным нарушителем. Спокойно, без агрессии и каких-либо других отрицательных эмоций он пытался отстаивать свою точку зрения в течение всего процесса и приговор воспринял также по-мужски. Я считаю, что в этой ситуации и Мамо, и его семья повели себя очень достойно. Когда на главу семьи обрушился весь этот общественный резонанс, он с достоинством воспринял ситуацию. И вообще могу сказать, что Телман Амоевич — человек, который вызывает огромное уважение. Что касается наказания, то я не берусь его комментировать, поскольку считаю, что дело, на мой взгляд, должно было закончиться примирением сторон. Закон позволяет мне подавать жалобы в вышестоящие инстанции и отстаивать свою позицию в областном суде и Верховном суде, но любое дальнейшее решение по делу я буду принимать совместно с доверителями.
– Скажите, Ваш муж консультирует Вас в адвокатской деятельности?
– Олег не вмешивается в мои дела, даже исходя из того, что сейчас он сменил работу. Я к нему, конечно, могу обратиться за советом, но для того, чтобы дать грамотный совет, нужно вжиться в материалы, а у него на это нет времени. Поэтому мы оба понимаем, что любое решение я должна принимать сама.
– Говорят, адвокатская деятельность вашего бюро сильно разозлила силовиков. Как Вы к этому относитесь? Не появляются какие-либо конфликты?
– Я не слышала такого мнения. Но если эта ситуация присутствует, то это скорее хорошо, чем плохо. Потому что если деятельность вызывает какое-то мнение, то это говорит о том, что она заметна. Молчание относительно деятельности адвоката скорее оскорбительно.
– Читателей нашего журнала, наверняка заинтересует ход дела экс-зама губернатора Андрея Чужбинкина. Дайте комментарий, пожалуйста.
– Комментарии по уголовным делам давать не правильно, потому что это связано с тайной следствия, с тем, что тебе известно то, что не известно другим людям. Я могу говорить только о том, что не затронет интересы моих клиентов. Любое неосторожное слово может сыграть судьбоносное значение.
– Хорошо. Тогда скажите, почему взялась такая мода выпускать из СИЗО высокопоставленных чиновников под домашний арест? Чужбинкин, Жубаркин…
– Андрея Николаевича выпустили под домашний арест, потому что это одна из тех редких ситуаций, когда, на мой взгляд, областной суд внял доводам защиты, потому что правовых оснований для содержания его под стражей не было. Мы это доказали в ходе процесса, и областной суд принял единственно правильное решение изменить меру его пресечения на домашний арест. Я вообще считаю, что в деле Чужбинкина А.Н., больше вопросов, чем ответов, и далеко не уверена, что даже домашний арест может считаться адекватной мерой. Я не могу сказать в отношении дела Сергея Жубаркина, потому что не являюсь его адвокатом и не отслеживаю ход его дела. Полагаю, что суды наконец-то стали прислушиваться к давно озвученной европейским судом презумпции освобождения обвиняемого из-под стражи до суда.
– Каково это – сидеть в четырех стенах с электронным браслетом?
– Наверное, это не самое приятное занятие, хотя, конечно, несравнимое со следственным изолятором. Я посещаю Андрея Чужбинкина на дому, как адвокат, я имею на это право по судебному решению. Подследственному ничего не позволительно. Нельзя выходить из дома, пользоваться телефоном. Он может смотреть телевизор, читать книги, находиться только в пределах своей квартиры. Интернет отключен. Мы подали ходатайство на разрешение прогулок Андрею Николаевичу, но нам отказали.
– Меняется ли человек, попав под следствие?
– Не знаю, вряд ли человек может измениться. Наверное, меняется его мироощущение. Взгляд на многие вещи становится другим. Потому что кто-то поддерживает человека, а кто-то разворачивается и уходит. Эта ситуация дает понять, кто рядом с тобой настоящий друг, кто радуется и переживает за тебя, а кто в твоей жизни был случайным.
– Перейдем к другому громкому делу. Правда, что Сергей Пахомов предлагал за друга Александра Матвеева 10 млн. руб. в качестве залога, но это не помогло?
С Сергеем Пахомовым по этому поводу мы не общались и не разговаривали. Действительно, когда избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу, как альтернативу я предлагала две меры пресечения: домашний арест и залог. Залог был озвучен мной в сумме 10 млн. рублей. Эта сумма согласовывалась только с его супругой.
– У Александра Матвеева в апреле был день рождения. Интересно, как он провел этот день? Интересуется ли он жизнью в Иванове?
– Александр Валерьевич сидит в одиночной камере. Первое и пока единственное свидание его с супругой состоялось в апреле, но не в день рождения, а в соответствии с графиком. В этот день ему разрешили продуктовую передачу, а так его питание не отличается от других подследственных. Когда я его посещаю, его интересует, по-моему, только семья. Он всегда спрашивает, как учатся дети, что с ними происходит, поэтому я узнаю эти новости от его супруги, чтобы передать. Ну и естественно, его интересует то, что происходит по уголовному делу. Вот две темы, которые мы обсуждаем. Кроме того, я свою задачу вижу еще в следующем. Неминуемо, когда человек находится в СИЗО, он испытывает стресс, и поэтому я пытаюсь чем-то успокоить своего доверителя, как-то разрядить ситуацию, о чем-то поговорить отвлеченном, потому что это тоже очень важно. Иногда он интересуется, что происходит в городе, так что я пытаюсь быть в курсе новостей, чтобы ему передать. Он очень много читает, пользуясь библиотекой в СИЗО. Телевизора у него нет, так что все свободное время он проводит за чтением.
– Александр Матвеев, наверное, Вам давал советы, как жить с семьей на два города. Пригодились?
– Мы не общались на эту тему. Олег действительно сейчас работает в Москве. Я являюсь управляющим партнером в Адвокатском бюро «Константа», в Иваново. Муж приезжает на выходные. Сейчас, конечно, сложная ситуация, потому что я никак не привыкну жить от выходных до выходных. И выходные происходят достаточно сумбурно. Потому что хочется уделить время друг другу, детям, родителям. У нас пока получается между этими сложностями лавировать.
– Является ли такая ситуация проверкой на прочность?
– Я не считаю нормальным, когда жена и дети проживают в одном городе, а муж в другом. Мы с Олегом определились, что для нас это просто переходный период. Мы с ним эту ситуацию проговаривали. Мы знаем, какие между нами на самом деле отношения, поэтому воспринимаем эту ситуацию как недолговременную. Мы решили, что обязательно преодолеем этот сложный период.
– Олегу Вадимовичу трудно приходится в Москве?
– Трудно в бытовом плане, без семьи. Его рабочий день начинается рано утром и заканчивается поздно вечером. Он директор правового департамента Министерства строительства и ЖКХ. Министерство в периоде становления, разрабатывается очень много нормативных документов, инструкций, положений под руководством Олега. У него в Иванове была другая специализация, но я считаю, он очень талантливый юрист, поэтому так быстро вник в ситуацию. И мне кажется, у него пока все получается. Самое главное, ему очень нравится новая работа.
– На День народного единства Олегу Сперанскому руку пожал сам Путин. Это произошло во время приема в Кремле. Теперь он каждый день здоровается с федеральными лидерами?
– Я думаю, это скорее случайная ситуация, чем закономерная. (Смеется.)
– Хотя если следовать киношной теории «семи рукопожатий», думаю, что уже четвертое рукопожатие Сперанский-Мень-Медведев-Путин дает основания говорить о том, как высоко у Олега Вадимовича взлетела карьера. Давайте поговорим о дружбе. Есть ли зависть в вашем окружении?
– Не замечала. У нас есть друзья, с которыми мы дружим со студенческих времен. Этих друзей мы не выбирали, просто так получилось, что дороги пересеклись и эти люди стали дороги. С ними интересно, с ними вместе расслабляешься. Люди совершенно разных специальностей. Есть среди них юристы, предприниматели, врачи. Чем старше становишься, тем сложнее приобретать друзей, поэтому мы очень ценим своих друзей.
– А возможна ли дружба между адвокатом и прокурором?
– Я считаю возможной дружбу между людьми, у которых совершенно полярные взгляды. Дружба основывается не на общем мнении по каким-то вопросам, а на личных симпатиях, взаимопонимании, гармонии в отношениях. Когда друзья имеют разное мнение, им всегда будет интересно пообщаться друг с другом.
– Галина Конькова рассказывала, что вы с ней вступили в «Женскую инициативу» в одно время. У нее есть свободное время, как у домохозяйки, а у вас нет. Зачем вам эта нагрузка?
– Да, мы с Галиной Викторовной прошли обряд инициации вместе. Но я сотрудничество с этой организацией не связываю с наличием свободного времени, потому что у меня свободного времени нет. Мне просто интересна деятельность, которую ведут эти женщины, я считаю ее очень нужной, отсюда и стремление попасть в их ряды.
Мне понравилось, как мы вместе готовили частушки для выступления на губернаторском бале, а еще я для себя открыла абсолютно удивительные эмоции, когда покупала подарки для детей из детского дома. Один мальчик заказал на Новый год парфюмерный набор определенной фирмы. Я долго не могла его найти. Три магазина объехала, потому что подумалось, а вдруг для него это очень важно, и, наконец, нашла! Хотя, скорее всего, он увидел этот набор в телевизионной рекламе.
– Напоследок, откройте секрет, кто будет руководить Общественной палатой?
– Я не отслеживаю сейчас эту тему, хотя мне показалось, что с отъездом Олега общественная жизнь в этом органе немного приос-тановилась. Очень надеюсь, что человек, который возглавит региональную палату, будет активным и его деятельность сумеет ответить на запросы гражданского общества.
Источник: журнал «Власть. Ивановская область.» (май, 2014г.)